Р ”СѓРјР° РµС ‚ СЃСЏ, ответ Р ±СѓРґРµС‚ РѕРґРЅРѕР· РЅР °С‡РЅС‹Рј: Р ¤ РёР · РёС ‡РµСЃРєРѕРµ РІР ·СЂРѕСЃР»РµРЅРёРµ идет РїРѕ Р ' РѕР · СЂР °СЃС‚РЅС‹ Рµ РєСЂРёР·РёСЃС‹ несут РІ себ Рµ нема Р » Рѕ.
РјС‹ Р »РєРѕР№ РґРѕРєР° Р ·С‹ РІР ° Р », что точ РєР ° РІРѕ сто СЂР ° Р · Р »СѓС‡С? Рµ Р ' РёС ‚СЊРєР° РїСѓСЃС‚ РёР » СЃСЏ РІ РѕР ± ъяснения: РњС‹ РµС ‰С' Рё РЅРµ С‚ Р ° РєРѕРµ терпели". Р ' РёС ‚СЊРєР° СЂР ° Р · Р » РѕР ¶ РёР » РЅР ° РїР° СЂС ‚ Рµ РІСЃРµ СЃРІРѕР№.
Полное содержание Коллеги Аксенов В.П. [9/10]
— С удовольствием, Сергей Самсонович. Егоров РІРґСЂСѓРі СЃ силой хлопнул Сашу РїРѕ плечу: — Ну РІРѕС‚ Рё молодец, молодец! Поужинаешь хоть раз РїРѕ-человечески. Надоело небось плавлеными сырками-то баловаться. — Откуда РІС‹ знаете? — изумился Александр. — Р, брат, тут РІСЃРµ РґСЂСѓРі Рѕ РґСЂСѓРіРµ знают. Екатерина Р?льинична, жена председателя, была РІ платке, повязанном РїРѕ-деревенски, Рё РІ элегантной шерстяной кофточке РёР· Чехословакии. — Круглогорской запеканочки, Александр Дмитриевич? Копченый гарьюз, очень рекомендую. — Хариус, Катюша, — поправил Егоров. — Ну, Р±РѕРі СЃ РЅРёРј. Кушайте, пожалуйста. Полагайте РІ чай сахар, что же РІС‹ РЅРµ полагаете? — Кладите, Катюша! РќРµ полагайте, Р° кладите. Р’РѕС‚, Александр Дмитриевич, РЅРµ поддается женщина воспитанию. РС… ты, Круглогорье! — РћРЅ любовно Рё горделиво притянул ее Рє себе. Екатерина Р?льинична погладила его РїРѕ голове. — Он ведь Сѓ меня РІСЂРѕРґРµ вас, ученый. До трех часов каждую ночь читает. Рђ СЏ РІРѕС‚ темная. — РћРЅР° улыбнулась, РЅРѕ РІ глазах ее, как показалось Саше, мелькнуло РіРѕСЂСЊРєРѕРµ выражение. — Сережа РјРЅРµ РіРѕРІРѕСЂРёР», Сѓ немцев есть «четыре РљВ» [Kinder. Kleider, Kirche, Kuche — дети, платье, церковь, РєСѓС…РЅСЏ.] для женщин. Верно это? — Ну что ты, Катя! Ведь ты же общественница. — Вон РјРѕСЏ общественность расшумелась, — уже весело улыбнулась РѕРЅР°, показывая РЅР° дверь, Р·Р° которой слышалась РІРѕР·РЅСЏ ребятишек, — РїРѕР№РґСѓ Рє РЅРёРј, извините. Егоров РїСЂРѕРІРѕРґРёР» ее взглядом, РІР·РґРѕС…РЅСѓР» Рё сказал: — Сижу СЏ РёРЅРѕРіРґР° РґРѕРјР°, читаю, жена вяжет, ребята РјРёСЂРЅРѕ что-то строят РёР· РєСѓР±РёРєРѕРІ, Рё РІРґСЂСѓРі РјРЅРµ становится как-то зыбко Рё нестерпимо страшно: РІРґСЂСѓРі РІСЃРµ это сейчас пропадет? Думаю, что Рё СЃ РґСЂСѓРіРёРјРё бывает такое же, СЃ теми, кто счастлив РІ семейной жизни. Р’РёРґРЅРѕ, оттого это РїСЂРѕРёСЃС…РѕРґРёС‚, что слишком РјРЅРѕРіРѕ РіРѕСЂСЏ, чтобы сразу забыть Рѕ нем. Понимаете? — Конечно, понимаю. Может быть, РІСЃРµ-таки СЃ генами передается РёР· старины это неверие РІ прочность своего счастья, ожидание налета темных, разрушительных СЃРёР»? РЈ наших потомков этого уже РЅРµ будет. Егоров задумчиво покрутил СЂСЋРјРєСѓ, улыбнулся несколько раз молча Рё РІРґСЂСѓРі расхохотался. — Я сейчас подумал, доктор, что Р±СѓРґСЊ Сѓ меня РѕР±Рµ РЅРѕРіРё целы, СЏ РІСЂСЏРґ ли имел Р±С‹ сейчас тихую семейную жизнь. До РІРѕР№РЅС‹ СЏ очень любил танцы Рё был большим трепачом. Рђ РЅР° танцах, знаете… — Р?РЅРѕРіРґР° Рё РЅР° танцах… — тихо начал Александр, РЅРѕ РЅРµ РґРѕРіРѕРІРѕСЂРёР». Егоров разлил РІРёРЅРѕ РїРѕ рюмкам. — Давайте, доктор, выпьем Р·Р° стопроцентное искоренение алкоголизма РЅР° всем пространстве Круглогорского куста. Зеленин РѕРїСЂРѕРєРёРЅСѓР» СЂСЋРјРєСѓ крепчайшей настойки, жмурясь, поискал вилкой, глотнул плотную слизь маринованного РіСЂРёР±РєР° Рё полез Р·Р° сигаретой. Р’ голове установился далекий праздничный РіСѓР», РєСЂРѕРІСЊ прилила Рє глазам, Рё РёР· табачного облака выплыла багровая луна — круглый лик СЃ доброжелательными глазами-щелками. — А СЏ ведь вас знаю, — СЃ дешевым лукавством сказал Александр. Багровая луна подпрыгнула, расширились сверкающие глазки. — Что, РІ голову ударило? — Нет, РІСЃРµ РІ РїРѕСЂСЏРґРєРµ. Попробуйте вспомнить. Дворцовая набережная, РґРІР° мерзких пижона оскорбляют ветерана. — Ой! — вскричал Егоров Рё закрыл лицо СЂСѓРєРѕР№. — Значит, это были РІС‹? — РїСЂРѕРіРѕРІРѕСЂРёР» РѕРЅ глухо. — РўРѕ-то СЏ сначала голову ломал, РіРґРµ СЏ вас видел. Черт потери, как стыдно! — Мне тоже, — сказал Зеленин. — Вам-то что? Рто ведь СЏ Рє вам пристал. Верите ли, первый раз РІ жизни потерял над СЃРѕР±РѕР№ контроль. Р? РІСЃРµ Мишка Сазонов, старая кочерга. Четырнадцать лет РЅРµ виделись, Рё РІРґСЂСѓРі, понимаете, выхожу РёР· Дома РєРЅРёРіРё Рё сталкиваюсь СЃ РЅРёРј. Тяжело сложилась жизнь Сѓ парня. Пятно РЅР° нем есть, Рё отмыть его трудно. — Какое же пятно? — СЃРїСЂРѕСЃРёР» Александр, хотя его интересовало совсем РґСЂСѓРіРѕРµ. — Понимаете, РІ Р±РѕСЋ Михаил вел себя отлично, Р° РІРѕС‚ казни испугался. Р’ плену. Согнали РёС… РІ березовую рощицу, стали сортировать. Евреев Рё коммунистов, как известно, РІ СЏРјСѓ. РќСѓ, Мишка Рё зарыл СЃРІРѕР№ партбилет РїРѕРґ березкой. Ужас РЅР° него нагнала эта СЏРјР°. Р’РѕС‚ рассудите: подлец РѕРЅ или нет? — Я РЅРµ знаю, — медленно ответил Зеленин, — такой страшный выбор… Может быть, РѕРЅ Рё РЅРµ подлец, РЅРѕ РЅРµ РєРѕРјРјСѓРЅРёСЃС‚. Просто человек. — Да-Р°-Р°. Словом, после РІРѕР№РЅС‹ Михаил отправился РІ ту рощицу. РџРѕ ночам целую неделю там копал. Зеленин передернулся: — Ну Рё что же? — Костей накопал РјРЅРѕРіРѕ Рё металлических предметов: РїСѓРіРѕРІРёС†, пряжек, штыков. РўРѕРіРґР° РѕРЅ РІСЂРѕРґРµ немного тронулся. Рђ отношение Рє нему было РІ те РіРѕРґС‹ как Рє последнему мерзавцу Рё предателю. Егоров налил себе СЂСЋРјРєСѓ, медленно выпил. Взгляд его скользил РјРёРјРѕ Александра, РєСѓРґР°-то РІ СѓРіРѕР». — Вот какую повесть рассказал РјРЅРµ этот РјРѕР№ РґСЂСѓРі. Думаю перетащить его СЃСЋРґР°. Место присмотрел: капитаном рейда, РїРѕ сплаву РІ РѕСЃРЅРѕРІРЅРѕРј работенка. РњС‹ ведь СЃ РЅРёРј РёР· Р?нститута РІРѕРґРЅРѕРіРѕ хозяйства РЅР° фронт ушли… Какими мелкими показались Зеленину сомнения Рё проблемы его Рё его друзей РїРѕ сравнению СЃ тем, что стояло Р·Р° СЃРїРёРЅРѕР№ этих сорокалетних мужчин! Р?С… как будто каждого проверяли РЅР° прочность, щипцами протаскивали СЃРєРІРѕР·СЊ РѕРіРѕРЅСЊ, били кувалдой, совали раскаленных РІ холодную РІРѕРґСѓ. «А наше поколение? Р’РѕРїСЂРѕСЃ: выдержим ли РјС‹ такой экзамен РЅР° мужество Рё верность? Постой, что ты говоришь? Наше поколение… Тимоша, Виктор — РІРѕС‚ РѕРЅРё. Разве СЃ первого взгляда РЅРµ РІРёРґРЅРѕ РёС… силы? Рђ РјС‹, РіРѕСЂРѕРґСЃРєРёРµ парни, настроенные чуть иронически РєРѕ всему РЅР° свете, любители джаза, спорта, РјРѕРґРЅРѕРіРѕ тряпья, РјС‹, которые временами корчим РёР· себя черт знает что, РЅРѕ РЅРµ ловчим, РЅРµ влезаем РІ доверие, РЅРµ подличаем, РЅРµ паразитируем Рё, пугаясь высоких слов, стараемся сохранить РІ чистоте СЃРІРѕРё души, РјС‹ СЃРїРѕСЃРѕР±РЅС‹ РЅР° что-РЅРёР±СѓРґСЊ РїРѕРґРѕР±РЅРѕРµ? Да, СЃРїРѕСЃРѕР±РЅС‹! Пусть Лешка корчит РёР· себя усталого циника, уверен, что Рё РѕРЅ способен, Р? Владька тоже…» — Сергей Самсонович, РІС‹ помните хоть немного тогдашний наш разговор? Егоров поморщился Рё досадливо махнул СЂСѓРєРѕР№: — Какое там? Была сплошная пьяная склока. Странно, РѕРЅ ничего РЅРµ РїРѕРјРЅРёС‚. Для него это досадный Рё нелепый СЌРїРёР·РѕРґ, Р° между тем именно эта стычка привела Зеленина РІ Круглогорье. — Впрочем, кажется, что-то припоминаю. РЇ увидел РґРІСѓС… парней… Р’СЃРїРѕРјРЅРёР»! РњРЅРµ показалось, что РІС‹ похожи РЅР° стиляг, Рё СЏ направился выяснить СЂСЏРґ РІРѕРїСЂРѕСЃРѕРІ. Что СЏ бормотал, этого уже РЅРµ РїРѕРјРЅСЋ. — Вы хотели выяснить, РєСѓРґР° клонится индекс, точнее, индифферент наших посягательств. Егоров изумленно выпучил глаза Рё захохотал. — Что РІС‹! Серьезно? Рто же была наша институтская острота. Р’РёРґРЅРѕ, для РїРѕРґС…РѕРґР° ее ввернул. — А СЏ решил, что это РёР· вас культура прет. — Видите, как сложно людям понять РґСЂСѓРі РґСЂСѓРіР°. — Но что вас РІСЃРµ-таки волновало? Простите Р·Р° назойливость, РјРЅРµ это важно знать. — Что волновало? — Егоров обвел взглядом стены, РѕРєРЅР° Рё потолок своего РґРѕРјР°. — Рто был странный вечер СЃ самого начала, Рё странные чувства РІРѕ РјРЅРµ взыграли. Понимаешь, СЏ РјРЅРѕРіРѕ лет РЅРµ был РІ большом РіРѕСЂРѕРґРµ. Как после РІРѕР№РЅС‹ забрался СЃСЋРґР°, так Рё РЅРµ вылезал. Р? РІРѕС‚ ранним вечером СЏ попадаю РЅР° Невский, стою Сѓ стены, чувствую себя жалким, провинциальным, РѕРґРЅРѕРЅРѕРіРёРј, Рђ РјРёРјРѕ толпа течет. Здоровые, веселые люди, молодежь, девушки, стройные, смелые, РЅСѓ Рё вульгаритё, конечно, попадаются, юнцы какие-то развинченные косяками С…РѕРґСЏС‚. Музыка РёР· кафе… Рђ СЏ думаю, вернее, РЅРµ думаю, Р° ощущаю какой-то дополнительной селезенкой! Егоров, ты глупец Рё идеалист. Кто РёР· этих людей узнает Рѕ твоих «великих деяниях» РЅР° сельской РЅРёРІРµ? Какая девушка подарит тебя улыбкой? РўС‹ РЅРµ видел жизни, РЅРµ знал молодости. Смотри теперь Рё грызи локти. РќСѓ тут сердце РјРѕРµ, ошарашенное Рё испуганное, заорало: «Неправда! Щенки! Р’С‹ РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ узнаете сладости поцелуев, каждый РёР· которых кажется последним, РЅРёРєРѕРіРґР° РїСЂРё жизни РЅРµ почувствуете, какие жесткие пальцы Сѓ смерти, РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ затуманит ваши головы Рё РЅРµ стеснит вашу РіСЂСѓРґСЊ молодая РіСЂРѕР·Р° внутри! Помните, „нас водила молодость РІ сабельный РїРѕС…РѕРґ, нас бросала молодость РЅР° кронштадтский лед“? Рђ вас РєСѓРґР° РѕРЅР° бросала, жалкое племя панельных шаркунов?В» РќРѕ РјРѕР·Рі РјРѕР№ вмешивался Рё приказывал: «Стоп, Егоров! Что ты, РЅРµ видел нынешней молодежи? РќРµ знаешь, как РѕРЅР° может работать? РћРЅРё веселы, шатаются РїРѕ Невскому, целуются, РЅРѕ РѕРЅРё же РІ теплушках уезжают РЅР° восток, как ты РєРѕРіРґР°-то ехал РЅР° запад, РѕРЅРё же Р±СЂРѕРґСЏС‚ РїРѕ тайге Рё лазают РїРѕ домнам. Рђ эти развинченные пижоны… Р’Рѕ-первых, РёС… РЅРµ так СѓР¶ Рё РјРЅРѕРіРѕ, Р° РІРѕ-вторых, что Сѓ РЅРёС… Р·Р° душой, ты знаешь?В» Р’РѕС‚ так Рё бились РІРѕ РјРЅРµ РјРѕР·Рі, сердце Рё селезенка эта дополнительная. Р?звините, доктор, Р·Р° кощунство над нормальной анатомией Рё физиологией. Потом СЏ встретил Михаила. Зеленин слушал Егорова Рё РєСѓСЂРёР» частыми, нервными затяжками. Значит, РѕРЅ был прав, РѕРЅ РїРѕРЅСЏР», что Р·Р° бормотанием подвыпившего РґРѕР±СЂСЏРєР° кроется какой-то большой смысл. Рђ Лешка этого РЅРµ РїРѕРЅСЏР». — Сейчас РІС‹ нашли ответ, Сергей Самсонович? — Не совсем, — ответил Егоров. РћРЅ повернулся РЅР° стуле Рё включил приемник, стоявший РЅР° тумбочке Р·Р° его СЃРїРёРЅРѕР№. Александр посмотрел РЅР° его мощный, высоко постриженный затылок Рё подумал, что такие вечера делают людей РґСЂСѓР·СЊСЏРјРё. Ровный РіСѓР» приемника заполнил комнату. Егоров защелкал переключателем диапазонов Рё побежал РїРѕ шкале. Стали лопаться атмосферные разряды, вскрикнула СЃРєСЂРёРїРєР°, забормотал раздраженный торопливый голос РЅР° незнакомом языке; раздались мощные тревожные раскаты симфонического оркестра. Р’РґСЂСѓРі РІ ткань симфонии вплелось Рё постепенно вытеснило ее разухабистое кудахтанье джаза: «А нам наплевать, пусть РІСЃРµ идет Рє черту, нам наплева-Р°-а…» Р? РІ наступившей тишине отчетливо зазвучали уверенные, спокойные, знакомые СЃ детства позывные: «Ши-СЂРѕ-РєР° стра-РЅР° РјРѕ-СЏ СЂРѕРґ-РЅР°-я… РЁРё-СЂРѕ-РєР° стра-РЅР° РјРѕ-СЏ СЂРѕРґ-РЅР°-я…» — Сергей Самсонович, РІС‹ верите РІ РєРѕРјРјСѓРЅРёР·Рј? — СЃРїСЂРѕСЃРёР» Зеленин. Егоров повернулся Рє нему, посмотрел внимательно Рё сказал: — Я ведь член партии. Зеленин смешался. — Простите, СЏ РЅРµ так хотел поставить РІРѕРїСЂРѕСЃ. РўРѕ, что РІС‹ разделяете марксистские идеи, РјРЅРµ СЏСЃРЅРѕ. РЇ хотел спросить, РІС‹ представляете себе РєРѕРјРјСѓРЅРёР·Рј реально? Р’РѕС‚ Сѓ нас, знаете, РјРЅРѕРіРёРµ кричали: вперед Рє сияющим вершинам! РќРѕ СЏ уверен, что далеко РЅРµ РІСЃРµ полностью осознавали, что -работают для РєРѕРјРјСѓРЅРёР·РјР°. Что такое сияющие вершины? Абстракция! РњРЅРµ кажется, что сейчас больше людей стало задумываться над этим. — Я РїРѕРЅСЏР» вас, — сказал Егоров. — Правильно, некоторые представляли себе РєРѕРјРјСѓРЅРёР·Рј какой-то аркадской идиллией, Р° некоторые просто горлопанили, РЅРµ задумываясь над значением слова. Сейчас массы людей становятся строже, внимательней Рє словам Рё поступкам, ищут черты РєРѕРјРјСѓРЅРёР·РјР° РІ окружающей среде Рё РІ самих себе. Рђ РѕРЅ ведь СЂСЏРґРѕРј, РѕРЅ простой, теплый. Может быть, СЏ представляю себе его чересчур заземленно, СЏ переношу мечту РЅР° местную действительность. Р’РѕС‚ было сельцо Круглогорье, С…РѕРґРёР» народ РЅР° зверя, рыбку ловил, сделал революцию, прогнал белых, построил пристань, завод, новые РґРѕРјР°, электричество провел, радио — стал поселок Круглогорье. Люди работали, умирали, РґСЂСѓРіРёРµ рождались уже РїСЂРё электрическом освещении. РњС‹ сейчас работаем… здесь Рё РЅР° Стеклянном. Будет РіРѕСЂРѕРґ Кругло-горек. Рђ наши дети тут атомную энергию РІ С…РѕРґ пустят. Рта непрерывная цепь СѓС…РѕРґРёС‚ вперед, РІ грядущие РіРѕРґС‹, Рё СЏ вижу: светлые, глазастые РґРѕРјР° отражаются РІ теплой РІРѕРґРµ, пальмы качаются, РїРѕ бетонированным магистралям стеклянные автомобили летят. Круглогорье! Рђ что ты думаешь? Так Рё будет. — Я, кажется, РїРѕРЅСЏР». Главное — РІ этой непрерывной цепи. РњРѕР№ прадед сидел РІ Шлиссельбурге. Разве РѕРЅ надеялся РЅР° свержение царизма РїСЂРё его жизни? Р? весь наш РјРёСЂ стоит РЅР° том, что большинство людей имеет свойство работать Рё жить РЅРµ только для живота своего… РћРЅРё засиделись РґРѕРїРѕР·РґРЅР°. Головы РёС… были СЏСЃРЅС‹, мысли чисты, Рё каждый радовался, что нашел РґСЂСѓРіР°. РљРѕРіРґР° Зеленин вышел РЅР° крыльцо, его поразило странное свечение ночи. Только спустя несколько секунд РѕРЅ сообразил, что это снег. Тучи, накрывшие поселок белой пеленой, раздавшие пушистые одеяла Рё шапки улице, крышам Рё трубам, надевшие РЅР° Р±РѕСЏСЂСЃРєСѓСЋ шубу старенькой церквушки горностаевый РІРѕСЂРѕС‚, ушли далеко РЅР° СЋРі. Полная луна стояла РІ темно-синем небе. Началась Р·РёРјР°. ГЛАВА VI РџРѕСЂС‚ — это тихая гавань Р’ конце РЅРѕСЏР±СЂСЏ РІ РѕРґРЅСѓ ночь льды сковали акваторию порта. РЎ РјРѕСЂСЏ Рє РіРѕСЂРѕРґСѓ потянулись плотные сизые пласты тумана. Р?Р· глубины РёС… доносились отрывистые РіСѓРґРєРё, завывание сирен, треск сокрушаемого льда. Р’ залив выходили мощные Р±СѓРєСЃРёСЂС‹. Там формировались караваны РіСЂСѓР·РѕРІРѕР·РѕРІ. РџРѕ проломанной буксирами, дымящейся дорожке РѕРЅРё шли РІ РїРѕСЂС‚. Лихой карантинный катер уже неделю стоял РЅР° берегу, РЅР° слипе, стыдливо демонстрируя СЃРІРѕРµ ободранное красное днище. Врачи выходили теперь РЅР° прием СЃСѓРґРѕРІ РІ трюмах Р±СѓРєСЃРёСЂРѕРІ вместе СЃ таможенниками, пограничниками, диспетчерами В«Р?нфлота» Рё инспекторами РїРѕ сельхозпродуктам. Р–РёР·РЅСЊ стала какой-то хриплой, дымной, топочущей, зажатой туманом Рё льдом РІ тесные рамки практической необходимости. РќРѕ РєСЂРѕРјРµ метеорологических факторов было еще РєРѕРµ-что, что РЅРµ позволяло отвлекаться. Р’ РѕРґРёРЅ РёР· отвратительных предзарплатных вечеров Владька Карпов раздраженно махнул СЂСѓРєРѕР№ Рё РІ знак полной капитуляции пришпилил РєРЅРѕРїРєРѕР№ Рє стене последний «неразменный» рубль. После этого полез РїРѕРґ кровать Рё выкатил оттуда СЃРІРѕР№ знаменитый чугунок. Если Р±С‹ институтское начальство решило создать музей, чугунок товарища Карпова должен был Р±С‹ занять РІ нем достойное место. РљРѕРіРґР° шесть СЃ лишним лет назад вихрастый напуганный увалень ввалился РІ общежитие РЅР° Драгунской, РІ руках РѕРЅ держал огромный деревянный чемодан СЃ висячим замочком (впоследствии чемодан этот был назван «шаланда, полная кефали»), гитару Рё чугунок РІ пластмассовой авоське. Прошло время. Владька изучил медицинские науки Рё бальные танцы, приобрел внешний лоск, РЅРѕ РІСЃРµ так же неизменно РІ конце каждого месяца РЅР° громадной РєСѓС…РЅРµ общежития появлялся его чугунок. Любой РјРѕРі подойти Рё бросить РІ трескучие пузыри то, что имел: пачку РіРѕСЂРѕС…РѕРІРѕРіРѕ концентрата, картофелину, РєСѓСЃРѕРє колбасы, кусочек сахара, огурец или листок фикуса. Любой РјРѕРі подойти Рё налить себе тарелку «супчика» (так называл это варево Карпов). Котел стоял РЅР° малом РѕРіРЅРµ СЃ утра РґРѕ глубокой ночи. РљРѕРјСѓ-то нравился этот СЃРїРѕСЃРѕР± кормежки, кто-то считал его экстравагантным, Р° для некоторых дымящаяся черная СѓСЂРѕРґРёРЅР° РЅР° газовой плите была символом студенческого братства. Р’ то время, РєРѕРіРґР° Владька занимался кулинарией, Максимов РІ умывальной комнате стирал РїРѕРґ краном СЃРІРѕСЋ любимицу — голубую китайскую рубашку. Р?Р· чайника поливал ее кипятком, нежно, задумчиво тер, выкручивал, полоскал, что-то мычал. Неожиданно выпрямился, выпучил глаза Рё, глядя РІ зеркало, продекламировал СЌРєСЃРїСЂРѕРјС‚: Прислали РјРЅРµ РјРѕРё РґСЂСѓР·СЊСЏ китайцы Рубашку РёР· своей большой страны, Р? СЏ РєСѓРїРёР» ее РІ универмаге Р? заправляю каждый день РІ штаны. Дверь была приоткрыта, Рё слова гулко покатились РїРѕ длинному РєРѕСЂРёРґРѕСЂСѓ, РІ конце которого всегда царила сплошная мгла. Где-то скрипнула дверь, послышалось клацанье подкованных каблуков РїРѕ паркету. Максимов выглянул Рё увидел Столбова, важно идущего РІ РЅРѕРІРѕРј синем костюме Рё СЏСЂРєРѕ-красных ботинках. — Столб, спички есть? — миролюбиво СЃРїСЂРѕСЃРёР» Максимов. Столбов СЃСѓРЅСѓР» РїСЂСЏРјРѕ РїРѕРґ РЅРѕСЃ Алексею зажигалку РІ РІРёРґРµ пистолета. — Ну, как жизнь? — СЃРїСЂРѕСЃРёР» снисходительно. Максимов РїСЂРёРєСѓСЂРёР», вернулся Рє умывальнику Рё Р±СѓСЂРєРЅСѓР»: — Бьет ключом, Рё РІСЃРµ РїРѕ голове. Только лишь СЃ Петей, этим толстеющим жеребцом, Рё стоило разговаривать Рѕ жизни! Столбов, несколько обескураженный тем, что зажигалка РЅРµ произвела РЅР° Максимова РѕСЃРѕР±РѕРіРѕ впечатления, пошел Рє Владьке. Карпов сидел Р±РѕРєРѕРј Рє электроплитке, помешивал РІ чугунке, Р° РІ правой СЂСѓРєРµ держал журнал «Польша». Жестом министра РѕРЅ показал Столбову: садитесь. Столбов взгромоздился РЅР° письменный стол Максимова Рё уставился РЅР° Владьку, который продолжал читать, РЅРµ обращая РЅР° него никакого внимания. Столбов РЅРµ РјРѕРі понять этих РґРІСѓС… парней, Лешку Рё Владьку, как, впрочем, Рё РІСЃСЋ РёС… компанию, РЅРѕ что-то РёРЅРѕРіРґР° тянуло его Рє РЅРёРј. РћРЅРё СЃРїРѕСЃРѕР±РЅС‹ целый вечер просидеть РІ комнате, напевая РїРѕРґ гитару или Р±СѓР±РЅСЏ стихи, Р·Р° девчонками бегают напропалую, РЅРѕ как-то без толку. Столбов любит РїРѕСЂСЏРґРѕРє, чтобы РІСЃРµ было как положено. Любит здравый смысл. Любит рентабельность. РћРЅ тоже может проболтаться СЃ девчонкой пару часиков Рё даже стишок ей ввернуть («Любовью дорожить умейте, СЃ годами дорожить вдвойне…»), РЅРѕ только если уверен, что РёРіСЂР° стоит свеч. Рђ эти? Зарплату рассчитать РЅРµ РјРѕРіСѓС‚. Опять СЃРёРґСЏС‚ РЅР° бобах. Столбов этого РЅРµ любит. РћРЅ любит расчет, любит СѓСЋС‚, тепло, любит хорошую пищу. — Ну, как жизнь молодая? — СЃРїСЂРѕСЃРёР» РѕРЅ Сѓ Владьки. — Жизнь РјРѕСЏ, иль ты приснилась РјРЅРµ? — РІР·РґРѕС…РЅСѓР» Карпов Рё, посмотрев РЅР° часы, стал бросать РІ чугунок картофелины. Р’ дверях появился Максимов. Бодро РєСЂРёРєРЅСѓР»: — Маша, готов супчик? «Машей» РІ общежитии всегда называли дежурных РїРѕ комнате. Карпов засуетился, расставляя РЅР° столе тарелки. — Я сервирую РЅР° РґРІРµ персоны, — сказал РѕРЅ Столбову. — Думаю, что РІС‹, СЃСЌСЂ, после РѕР±С…РѕРґР° СЃРІРѕРёС… владений РІСЂСЏРґ ли окажете честь нашему СЃРєСЂРѕРјРЅРѕРјСѓ столу. — А что ты думаешь? — горделиво пробасил Столбов, — Сегодня РІ четвертой меня таким эскалопчиком угощали — прелесть! Сплошное сало. Р? РїРёРІР° полдюжины СЃ заведующим раздавили. — Р? РІСЃРµ бесплатно? — СЃРїСЂРѕСЃРёР» Максимов. — Мой милый, РґР° ты, СЏ смотрю, страшный наив. Кто же начальников Р·Р° деньги угощает? Рђ СЏ как-никак нача-Р°-Р°-альник! Страшно довольный, РѕРЅ расхохотался. РќРёРєРѕРіРґР° Петя Столбов РЅРµ думал, что после окончания института попадет РЅР° такое теплое место. — Я Рё смотрю, что ты разжирел, — сказал Максимов, — РЅРѕ это тебе нужно. РџСЂРё таком росте хорошенькое РїСѓР·Рѕ — Рё сразу начнешь продвигаться РїРѕ службе. — Но-РЅРѕ, без хамства! — Р±СѓСЂРєРЅСѓР» Столбов. Алексею хотелось есть, Р° РЅРµ ругаться СЃ Петей. РћРЅ принялся Р·Р° «супчик». — Ну как? — СЃРїСЂРѕСЃРёР» Карпов РЅРµ без волнения. — Похоже РЅР° харчо, — серьезно ответил Лешка. Владька РїСЂРѕСЃРёСЏР». — Оно так Рё задумано… Дорогой Макс, СЏ счастлив, что Сѓ тебя тонкий РІРєСѓСЃ гурмана. РџРѕРєР° ребята ели, Столбов истуканом сидел РЅР° столе. Рљ концу трапезы РІ комнате появился гладко выбритый Рё прилизанный Веня Капелькин. — Хелло, РєРѕРјСЂРёРґСЃ! Можно Рє вам? Капелькин РїСЂРёС…РѕРґРёР» РІ «бутылку» почти каждый вечер. РћРЅ называл ее РїРѕ-своему — «каютой РџРџР В», что означало: «посидели, потрепались, разошлись». Рассказывал старые анекдоты Рё новейшие портовые сплетни. Работал РѕРЅ сейчас РІ секторе санпросветработы карантинно-санитарного отдела Рё РІСЃРµ делал для того, чтобы вернуть потерянное доверие. Р’ горячке общественной работы метался РёР· комнаты РІ комнату, РЅР° каждом собрании выступал СЃ пламенными речами, РІ каждую стенгазету писал статьи, РІ РѕСЃРЅРѕРІРЅРѕРј Рѕ Р±РѕСЂСЊР±Рµ Р·Р° трудовую дисциплину. РћРЅ стал смирным Рё теперь уже почти РЅРµ вспоминал Рѕ «высоком паренье своей души». — Что Сѓ вас слышно Рѕ визах, мальчики? — СЃРїСЂРѕСЃРёР» Капелькин. Максимов пожал плечами. — Ровным счетом ничего. Молчат — Рё крышка. Наверное, РґРѕ весны. — Р? СЃ тех РїРѕСЂ СЃ весенними ветрами… — заголосил Карпов. — Звучит? — Владя, ты РЅРµ ты — Леонид Кострица. Да, честно РіРѕРІРѕСЂСЏ, надоело заниматься санитарией. Скорей Р±С‹ РІ РјРѕСЂРµ. Карпов СЃРЅСЏР» СЃРѕ стены гитару, стал ее настраивать, потом ударил РїРѕ струнам: Одесса, РјРЅРµ РЅРµ пить твое РІРёРЅРѕ Р? РЅРµ утюжить клешем мостовые… — А РјРЅРµ РІСЃРµ равно, — сказал Столбов, — РјРЅРµ Рё тут неплохо. Плевать СЏ хотел РЅР° РјРѕСЂРµ! Сам РїРѕСЃСѓРґРё, — обратился РѕРЅ Рє Капелькину. — Прописочка Сѓ меня постоянная, питание бесплатное, зарплата целиком остается. РќР° РєРѕР№ черт РјРЅРµ еще отрываться РѕС‚ цивилизации? — Действительно, зачем тебе РјРѕСЂРµ, Петечка? — ехидно сказал Максимов. — РўС‹ теперь дорвался РґРѕ сладкого РїРёСЂРѕРіР° Рё жрешь, как РІРёРґРЅРѕ, СЃ упоением. Смотри только РЅРµ подавись. — Знаешь что… — Столбов угрожающе выпрямился. — Знаешь, Лешка, ты РєРѕРіРґР°-РЅРёР±СѓРґСЊ Сѓ меня напросишься! РўС‹-то сам РЅРµ Р·Р° сладким ли РїРёСЂРѕРіРѕРј кинулся, РЅРµ Р·Р° легкой ли жизнью? Корчит РёР· себя святого, демагог! — Мне легкая жизнь РЅРµ нужна! — РєСЂРёРєРЅСѓР» Максимов. — РњРЅРµ нужна интересная, опасная! — Опасная! — захохотал Столбов. — Так тебе РЅР° каравеллу надо какую-РЅРёР±СѓРґСЊ. РЎРїСЂРѕСЃРё-РєР° лучше Сѓ Веньки, какая Сѓ нас будет опасная жизнь. Качайся себе, как РІ гамаке, дрыхни Рё жри. Р’РѕС‚ Рё РІСЃРµ. Рто тебе РЅРµ то что РЅР° сельском участке РіРґРµ-РЅРёР±СѓРґСЊ вкалывать, РІСЂРѕРґРµ кореша твоего Сашки Зеленина. — РћРЅ слез СЃРѕ стола, подошел Рє Максимову Рё похлопал его РїРѕ плечу, — Так что, брат, заткнись. РњС‹ СЃ тобой РѕРґРЅРѕРіРѕ поля СЏРіРѕРґС‹! РћР±Р° любим рябчиков РІ сметане. Максимов СЃ силой оттолкнул его РѕС‚ себя. — Столб, СЏ РЅРµ переношу тебя. РўС‹ знаешь? РќСѓ РІРѕС‚ Рё убирайся, РїРѕРєР° РЅРµ подавился эскалопчиком РёР· собственного языка. — Может быть, устроим Р±РѕРєСЃ? — мрачно СЃРїСЂРѕСЃРёР» Столбов. — Охотно. — Максимов стал засучивать рукава. Рђ молодого РєРѕРЅРѕРіРѕРЅР° несут СЃ разбитой головой… - меланхолически пропел Карпов. — Публика! Р?нтеллигенция! Чтоб вас!… — заорал Столбов Рё зашагал Рє двери. Р’РґРѕРіРѕРЅРєСѓ ему зарокотали струны: РќРµ СѓС…РѕРґРё, еще РЅРµ спето столько песен, Еще дрожит РІ гитаре каждая струна… Капелькин следил Р·Р° этой сценой, словно Р·Р° возней ребятишек. После СѓС…РѕРґР° Столбова РѕРЅ сказал: — Да, мальчики, Петя Столбов — человек серый, как штаны пожарника. Между прочим, РіРѕРІРѕСЂСЏС‚, РѕРЅ закрутил роман СЃ заведующей РѕРґРЅРѕР№ столовой. РћРЅР° Рё деньжатами его снабжает, Рё всем прочим. Словом, как Сѓ Маяковского. Дурню снится СЃРѕРЅ: РґРµ РІ раю живет Рё галушки лопает тыщами. — Орангутанг, — сказал Максимов, успокаиваясь, — что СЃ него возьмешь? Меня возмущает только то, что РѕРЅ Рё всех РґСЂСѓРіРёС… считает созданными РїРѕ своему образу Рё РїРѕРґРѕР±РёСЋ. РќРѕ, между прочим, Веня, РјРЅРµ еще кто-то недавно РіРѕРІРѕСЂРёР», что Рє врачу РЅР° СЃСѓРґРЅРµ относятся как Рє бесплатному пассажиру. Правда это? — Ерунда. Работы маловато, РЅРѕ что Р·Р° беда? Дело РЅРµ РІ этом, РјРѕР№ РґСЂСѓРі. Легкая жизнь! РўС‹ боишься этих слов? Напрасно. Ведь жизнь-то Сѓ тебя РѕРґРЅР°, РѕРґРЅР°-единственная, такая короткая. Понимаешь? Пусть РѕРЅР° будет легкой. Только люди РїРѕ-разному понимают это. Для Петечки это РѕРґРЅРѕ, Р° для нас СЃ тобой легкая, красивая, увлекательная жизнь — это РґСЂСѓРіРѕРµ. Плавание, ребята, — это знаете что такое? РС…, ребята! — РћРЅ вскочил, зажмурил глаза, щелкнул пальцами Рё потянулся. — Для меня это идеальный образ жизни. Представьте: РґРІРµ недели изнуряющей качки, тоски, РЅРѕ РІРѕС‚ ночью небо РЅР° горизонте начинает светлеть, Рё медленно РёР· РІРѕРґС‹ встает сверкающий РїРѕСЂС‚. Рђ возвращение РЅР° СЂРѕРґРёРЅСѓ, РІ Питер? Год болтался черт знает РіРґРµ, приходишь… Р—РґРѕСЂРѕРІРѕ сказано: В«Р? дым отечества нам сладок Рё приятен…» Рђ тут, РЅР° причале, — цветы, улыбки, РґСЂСѓР·СЊСЏ, женщины… Р? ты РІ центре внимания, ты живешь РІ сотни раз ускоренным темпом, горишь, как пакля. Рђ после СЃРЅРѕРІР° сонная качка, волны, чайки, весь этот скудный реквизит. Впрочем, РЅР° первых порах Рё это приятно. — Ну, Р° случаи Сѓ тебя какие-РЅРёР±СѓРґСЊ были? — СЃРїСЂРѕСЃРёР» Карпов. Капелькин хохотнул. — Еще какие! Однажды РІ Р РёРіРµ выходим РјС‹ СЃРѕ вторым помощником РёР· ресторана «Луна»… — Ну тебя Рє черту! — засмеялся Карпов. — РЇ имею РІ РІРёРґСѓ медицинские случаи. — А! Были, конечно. РќРѕ РјРЅРµ везло: всех тяжелых удавалось сразу же сдать РІ порты. Конечно, СЂРёСЃРє есть, РЅРѕ зато… РС…, — РѕРЅ ударил кулаком Рѕ ладонь, — вырвусь СЏ СЃРЅРѕРІР° РІ РјРѕСЂРµ! РќРµ РјРѕРіСѓ, ребята, РЅР° службу ходить Рё высиживать положенное время. — Я недавно твою статью читал Рѕ трудовой дисциплине, — сказал Максимов. — Р?ли это РЅРµ ты писал? — Тактика, брат. Должен же СЏ поднять наконец СЃРІРѕРё акции! Максимову стало противно. Писать РѕРґРЅРѕ, Р° думать РґСЂСѓРіРѕРµ? Ртого РѕРЅ РІСЃРµ-таки РЅРµ РјРѕРі принять. Рђ РІСЃРµ остальные Венькины рассуждения? Далеко ли РѕРЅРё ушли РѕС‚ взглядов Столбова? Максимов вкладывал РІ СЃРІРѕРµ понятие «напряженной, счастливой, взволнованной жизни» что-то РґСЂСѓРіРѕРµ. Да, конечно, труд. Необходимый компонент. РќРѕ труд, который только приятен, который только интересен, Рё никакой РґСЂСѓРіРѕР№. РРіРµ, малый, ты хочешь сразу оказаться РІ РєРѕРјРјСѓРЅРёР·РјРµ? Наше время для тебя грязновато? Был Р±С‹ здесь Сашка, РѕРЅ Р±С‹ сейчас развернул СЃРІРѕСЋ философию Рѕ взаимной ответственности поколений. Рђ может быть, РѕРЅ Рё прав? Скажем, если Р±С‹ декабристам РЅРµ захотелось погибать РЅР° Сенатской площади, свободолюбивые идеи медленнее распространялись Р±С‹ РІ Р РѕСЃСЃРёРё Рё революция, может быть, задержалась Р±С‹ РЅР° несколько десятков лет. РџРѕ Сашке, Рё перед декабристами РјС‹ РІ ответе Рё обязаны двигать дело дальше. Черт знает что) Значит, жить для потомков ради предков? Рђ самим? «Ведь жизнь-то Сѓ тебя РѕРґРЅР°-единственная, такая короткая…» Какой странный тон был Сѓ Веньки, РєРѕРіРґР° РѕРЅ произнес эти слова! Словно перед РЅРёРј приоткрылось то, чего никто РЅРµ хочет видеть. Значит, РЅРµ нужно усложнять этот СЃРІРѕР№ короткий отпуск РёР· небытия? Жить себе РІ СЃРІРѕРµ удовольствие, гореть, наслаждаться? Огибать камешки? Такие смутные мысли блуждали РІ голове Алексея, РєРѕРіРґР° РѕРЅ, развалясь РЅР° РєРѕР№РєРµ, отстукивал РЅР° РїРѕРґРѕРєРѕРЅРЅРёРєРµ ритм Владькиной песенки. Капелькин углубился РІ журнал «Польша». Карпов тихо перебирал струны. Р’РґСЂСѓРі гитара возмущенно загудела Рё задребезжала, будто ее разбудили грубым РїРёРЅРєРѕРј. РџРѕРіРѕРІРѕСЂРё-РєР° ты СЃРѕ РјРЅРѕР№, Гитара семиструнная, - отчаянно завопил Владька. Р’СЃСЏ душа полна тобой, Рђ ночь такая лунная!… Р’ РєРѕСЂРёРґРѕСЂРµ раздался телефонный Р·РІРѕРЅРѕРє. Максимов, точно РІ нем развернулась пружина, сиганул СЃ РєРѕР№РєРё Рё РІ РґРІР° прыжка оказался Р·Р° дверью. — Странно, — РїСЂРѕРіРѕРІРѕСЂРёР» Карпов, — СЃ Максом что-то РїСЂРѕРёСЃС…РѕРґРёС‚. Часто стал исчезать, Рє телефону прыгает, как блоха. Влюблен? — Неужели РѕРЅ тебе РЅРµ РіРѕРІРѕСЂРёС‚? — СЃРїСЂРѕСЃРёР» Капелькин. — Он скрытный, черт. Алексей РІ это время, прикрыв ладонью трубку, стоял Сѓ телефона. — Можно попросить доктора Максимова? «Напрасно РѕРЅР° пытается изменить голос, Владька узнал Р±С‹ ее так же легко, как Рё СЏВ». — Мадам? — сказал РѕРЅ. — Лешка, это ты, — засмеялась Вера. — РЇ РіРѕРІРѕСЂСЋ РёР· библиотеки. — Р?Р· Публичной? Хорошо, СЏ Р±СѓРґСѓ ждать около подъезда через час. РћРЅ вбежал РІ комнату, схватился Р·Р° рубашку. Сырая, Р° РІСЃРµ остальные РІ РіСЂСЏР·РЅРѕРј. — Владька, дай-РєР° РјРЅРµ СЃРІРѕСЋ рубашку. Карпов РІР·РґСЂРѕРіРЅСѓР» Рё умоляюще взглянул РЅР° него: — Макс, РґРІРµ недели СЏ хранил ее РїРѕРґ подушкой. Неужели ты… Хочешь, РІРѕР·СЊРјРё РјРѕР№ свитер? «Как будто Вера РЅРµ знает твоих свитеров». — У меня есть чистая рубаха, — сказал Капелькин, — только нужно погладить. Принести? — Не надо, СЏ РїРѕР№РґСѓ РІ своем свитере. Слушай, Вениамин, раз СѓР¶ ты сегодня такой добрый, может быть, одолжишь РЅР° РѕРґРёРЅ вечер СЃРІРѕР№ экзотический шарфик Рё пятьдесят рублей? Алексей заметался, вытаскивая РёР· чемодана свежие РЅРѕСЃРєРё, освобождая РѕС‚ газетной оболочки висевший РЅР° стене костюм Рё одновременно пытаясь взболтать пену РІ мыльнице. — Р?нтересно, — РїСЂРѕРіРѕРІРѕСЂРёР» Карпов, — что это находят девушки РІ таких суетливых Рё напуганных парнишках? Максимов запнулся Рё взглянул РЅР° РґСЂСѓРіР°. РўРѕС‚ стоял РІ РѕРґРЅРёС… трусах Сѓ стола Рё гладил Р±СЂСЋРєРё. РќР° его стройных ляжках пружинились мускулы. — Не РІСЃРµ же вам, гусарам, — смущенно проворчал Алексей. «Кажется, Владька предлагает раскрыть карты. Нет, это невозможно», Через двадцать РјРёРЅСѓС‚ РґСЂСѓР·СЊСЏ выскочили РЅР° шоссе. Р’РѕРєСЂСѓРі шеи Максимова был обмотан шикарный норвежский шарф. Капелькин РЅР° прощание поразил его, сказав: — Дарю. РќРµ надо слез. РЈ меня есть еще РѕРґРёРЅ. — Отразим ли СЏ? — СЃРїСЂРѕСЃРёР» Максимов Сѓ Карпова. — Что ты, Макс! РўС‹ первый парень РЅР° Частой Пиле. РћРЅРё пустились бегом. Теперь РѕРЅРё уже знали РІСЃРµ С…РѕРґС‹ Рё выходы порта Рё научились сокращать расстояние, пробираясь через путаницу железнодорожных путей. Сегодня особенно повезло: РѕРЅРё прицепились Рє медленно идущему составу, который Р·Р° десять РјРёРЅСѓС‚ довез РёС… РґРѕ главных РІРѕСЂРѕС‚. Здесь Карпов сел РІ трамвай, Р° Максимов РІ автобус. Осень, весна! Р—СЏР±РєРѕ поеживаясь, Максимов прохаживался возле Публичной библиотеки. Туман значительно поредел, Рё Р· высоте даже различались холодные, как снежинки, звезды. Однако помпезные фонари РІСЃРµ еще были окружены оранжевыми кольцами Рё высились РІРѕРєСЂСѓРі, как обалдевшие полководцы древности. Массивные двери библиотеки РЅРё РЅР° минуту РЅРµ оставались РІ РїРѕРєРѕРµ. Здесь публика была РёРЅРѕР№, чем РІ студенческом филиале РЅР° Фонтанке: солидные мужи СЃ тяжелыми портфелями, деловые, быстрые женщины, заморенные аспиранты РІ цигейковых шапках. «Сплошные преподаватели», — усмехнулся Максимов, подавляя РІ себе оставшееся РѕС‚ школы инстинктивное желание спрятать РѕРєСѓСЂРѕРє РІ рукав. Наконец дверь открылась РІ тридцать девятый раз, Рё появилась Вера. РћРЅР° подбежала Рє нему Рё сунула РІ СЂСѓРєРё СЃРІРѕСЋ папку. — Подержи. РЇ РЅРµ успела даже надеть платок. — До скольких ты СЃРІРѕР±РѕРґРЅР° сегодня? — Хотя Р±С‹ РґРѕ двенадцати! — сказала РѕРЅР° СЃ вызовом. — Ого! Большой прогресс, — усмехнулся Максимов. РћРЅРё прошли через сквер РІ сторожу Фонтанки. Вера молчала. Ее смелый Рё веселый голос РїРѕ телефону неприятно СѓРґРёРІРёР» Максимова. Молчание было более естественным. Сегодняшняя РёС… встреча была четвертой после того, как Максимов решил «рассказать все». Р’ первый раз Алексей пришел РїСЂСЏРјРѕ Рє ней РґРѕРјРѕР№, увидел, что мужа нет, обрадовался, испугался, разозлился Рё нелепейшим образом пригласил ее РІ РєРёРЅРѕ. Весь вечер Вере пришлось выслушивать нахальные шуточки, глупые каламбуры Рё мрачные размышления. РќР° большее Сѓ него РЅРµ хватило РїРѕСЂРѕС…Р°. Второй раз РѕРЅ РїРѕР·РІРѕРЅРёР» ей РІ воскресенье, Рё РѕРЅРё провели вместе странный день, тянувшийся без конца. РћРЅРё блуждали РїРѕ сырым улицам Рё оказались РЅР° Крестовском острове. Р’ парке Победы деревья РіРѕСЂРґРѕ сражались СЃ РјРѕСЂСЃРєРёРј ветром. РћРЅРё гнулись, как мачты, РЅРѕ неизменно держали РЅР° СЃРІРѕРёС… ветвях сигнал, составленный РёР· уцелевших листьев: «Погибаю, РЅРѕ РЅРµ сдаюсь!В» «Погибаю, сдаюсь», — думал Алексей, глядя РІ ставшие РІРґСЂСѓРі озорными Верины глаза. РћРЅР° вела себя, как девчонка, как первокурсница Вера, баскетболистка Рё егоза. Правда, РєРѕРіРґР° РѕРЅРё оказались РЅР° самом верху бетонного холма стадиона, РІ эпицентре ветряной РѕСЂРіРёРё, РѕРЅР° посерьезнела, взяла Максимова Р·Р° СЂСѓРєСѓ Рё стала что-то говорить СЃ явным расчетом РЅР° то, что услышать ее трудно. Каждое слово РІ тот день было РїРѕРґРѕР±РЅРѕ заголовку интересной РєРЅРёРіРё: РѕРЅРѕ интриговало, РЅРѕ РЅРµ раскрывало смысла. Максимов РЅРµ РјРѕРі поверить ничему. Его убедила РІ догадках только последняя фраза Веры. РќРµ РґРѕС…РѕРґСЏ РґРІСѓС… кварталов РґРѕ РґРѕРјР°, РѕРЅР° остановилась Рё сказала: — Дальше РЅРµ С…РѕРґРё. Значит, РѕРЅ РЅРµ просто РґСЂСѓРі! Р? РѕРЅР°, кажется, тоже поняла РІСЃРµ. Р’ третий раз РѕРЅРё остановились там же, Рё тогда Алексей РІР·СЏР» ее Р·Р° СЂСѓРєСѓ, увел РІ какой-то подъезд Рё молча стал целовать. Кто-то прошел РјРёРјРѕ, оглушительно лязгнула дверь лифта. Вера беспомощно сгорбилась Рё вышла РёР· подъезда. РћРЅ смотрел ей вслед СЃ ликующим чувством, Рє которому примешивалось немного жалости Рё капля злорадства. РћРЅР° РІ его руках, это СЏСЃРЅРѕ. После этого прошло больше РґРІСѓС… недель. РќР° телефонные Р·РІРѕРЅРєРё РѕРЅР° отвечала СЃСѓС…Рѕ, РѕС‚ встреч отказывалась, Р° сама позвонила РІ первый раз только сегодня. — У тебя сегодня довольно импозантный РІРёРґ. Красивое кашне. — Его подарил РјРЅРµ чиф СЃ парохода «Новатор», старый татуированный РјРѕСЂСЃРєРѕР№ Р±СЂРѕРґСЏРіР°. — С серьгой? — Что? — В СѓС…Рµ Сѓ него серьга? — Ну конечно. Рђ РЅР° Р±РѕРєСѓ кортик. Р? деревянная РЅРѕРіР°. Настоящий Джон Сильвер. Туман рассеялся окончательно. Оказалось, что над шпилем Р?нженерного замка РІРёСЃРёС‚ новенькая, словно протертая песочком, луна. Р’ путанице стволов Рё ветвей Летнего сада, РІ лунных пятнах белели статуи. Казалось, что РїРѕ саду Р±СЂРѕРґСЏС‚ весенние призраки. Перелетевший через Неву неожиданно теплый ветер усилил это весеннее ощущение. Темно-синее небо было настолько глубоким Рё пронизанным невидимым светом, что стало СЏСЃРЅРѕ: звезды — это небесные тела, Р° РЅРµ просто блестки, рассыпанные РїРѕ бархату. — Ну… как твоя работа? — Спасибо. Подвигается. — Я даже РЅРµ знаю, что Сѓ тебя Р·Р° тема. — Рассказать? — Не надо. Максимов прислонился Рє парапету Рё закурил. РћРЅ никак РЅРµ РјРѕРі отделаться РѕС‚ чувства неловкости. Странно, раньше этого РЅРµ было. Раньше была другая Вера. Стыдясь самого себя, РѕРЅ рисовал РІ воображении романтические сцены СЃ ее участием. Сейчас присоединилось нечто РґСЂСѓРіРѕРµ. Каждый РјРёРі РѕРЅ ощущал, что СЂСЏРґРѕРј СЃ РЅРёРј находится женщина, любимая женщина, которую РѕРЅ уже держал РІ объятиях Рё целовал. — Лешенька, — вздохнула Вера Рё прижалась Рє нему. Сигарета полетела РІ Фонтанку. Р’ десяти сантиметрах РѕС‚ своего лица РѕРЅ увидел большие дрожащие глаза. РћРЅ стал целовать РёС…. Скрипнула РѕСЃСЊ земли, Рё планета отлетела РєСѓРґР°-то РІ сторону. РњРёСЂ изменился, замелькал. Р’ центре вселенной, пронизывая Млечный Путь, выросла Рё зашаталась гигантская тень влюбленной пары. …Они прошли РїРѕ мосту через Фонтанку Рё углубились РІ густонаселенные кварталы. Моховая, Гагаринская… Р’ сотнях РѕРєРѕРЅ РїРѕРґ оранжевыми, голубыми, зелеными абажурами шевелились умиротворенные люди, Сѓ которых РІСЃРµ идет как РїРѕ маслу, которые РЅРµ путались, РЅРµ дичились, Р° вовремя нашли РґСЂСѓРі РґСЂСѓРіР° Рё СЃРїРѕРєРѕР№РЅРѕ заселили эти РґРѕРјР°. — Что же, пойдем РІ кафе? — Нет. — Боишься, что нас СѓРІРёРґСЏС‚ вместе? — Ничего СЏ РЅРµ Р±РѕСЋСЃСЊ. Хочу быть только СЃ тобой. — Все равно, зайдем хотя Р±С‹ СЃСЋРґР°. Здесь РЅРёРєРѕРіРѕ нет, РћРЅРё остановились возле крохотного магазинчика, над дверью которого светились красные Р±СѓРєРІС‹: «Соки. Мороженое». Внутри действительно РЅРµ было РЅРёРєРѕРіРѕ, РєСЂРѕРјРµ продавщицы. Застекленный прилавок представлял СЃРѕР±РѕР№ РіСЂСѓРґСѓ РЅРµ нашедшей употребления роскоши. Здесь были ликерные бутылки РІ РІРёРґРµ РїРёРЅРіРІРёРЅРѕРІ, громадные, как древние фолианты, РєРѕСЂРѕР±РєРё ассорти СЃ.изображением витязей, фарфоровые статуэтки. Слева РѕС‚ этой выставки размещались разноцветные РєРѕРЅСѓСЃС‹ СЃРѕРєРѕРІ. Р’ углу заведения стоял РѕРґРёРЅ-единственный мраморный столик РЅР° железных неуклюжих ножках. РџРѕРґ столиком демонстративно, этикеткой вверх, валялась пустая поллитровка. Вера села, сняла СЃ головы платок Рё медленным движением поправила волосы. РЈ нее был отсутствующий, будто пьяный, РІРёРґ. — Что Сѓ вас есть выпить? — СЃРїСЂРѕСЃРёР» Алексей Сѓ буфетчицы. — Только шампанское, — сильно подмигивая, ответила буфетчица. Максимов непонимающе РїРѕРґРЅСЏР» Р±СЂРѕРІРё. РўРѕРіРґР° РѕРЅР° прельстительно улыбнулась Рё, сохраняя лишь видимость конспирации, показала ему бутылку «Московской РѕСЃРѕР±РѕР№В». — Для хорошего человека найдется Рё покрепче… Максимов отрицательно покачал головой. РћРЅ РІР·СЏР» бутылку шампанского, РґРІРµ порции мороженого, РґРІР° пузатых фужера, расставил РІСЃРµ это РЅР° столе, взглянул РЅР° Веру, Рё сердце его захлестнула неслыханная волна нежности Рє этой умнице, чистюле, профессорской дочке, которая СЃРёРґРёС‚ сейчас напротив него, касаясь туфелькой поллитровки, РЅРµ замечая свалявшейся уличной РіСЂСЏР·Рё РЅР° кафельном полу случайной «забегаловки». — Шампанское, — сказал РѕРЅ. — Очень глупо? — Почему же? Наоборот, — улыбнулась РѕРЅР°. Р?, РЅРµ отрывая глаз РґСЂСѓРі РѕС‚ РґСЂСѓРіР°, РѕРЅРё сделали первый глоток. Р’ этот момент буфетчица включила радио. Возможно, РѕРЅР° сделала это РёР· деликатности, чтобы влюбленные говорили, РЅРµ Р±РѕСЏСЃСЊ быть услышанными. Возможно, равнодушно повернула рычажок, РѕС‚ нечего делать. РќРѕ так или иначе, РІ заведение влетели Рё заметались РѕС‚ стены Рє стене тревожные Р·РІСѓРєРё Двенадцатого этюда РЎРєСЂСЏР±РёРЅР°. Алексей РІР·РґСЂРѕРіРЅСѓР». РћРЅ РІСЃРїРѕРјРЅРёР», как несколько лет назад РІ Большом зале Филармонии РѕРЅ впервые услышал это, как впился РІ колонну, оставив РЅР° ее целомудренном мраморе чернильные следы РѕС‚ СЃРІРѕРёС… студенческих пальцев. Почему РјРѕРіСѓС‚ Р·РІСѓРєРё, которые суть РЅРµ что РёРЅРѕРµ, как колебание РІРѕР·РґСѓС…Р°, проникать так глубоко РІ человека, властвовать над РЅРёРј, намекать, напоминать Рё звать? Как РјРѕРі сотворить такие Р·РІСѓРєРё обыкновенный человек, существо, физиологически однотипное сотням миллионов СЃРІРѕРёС… собратьев? Почему вообще РѕРґРЅРё люди сочиняют музыку, раскрывают сердца СЃРІРѕРёС… братьев для любви, героизма, верности, Р° РґСЂСѓРіРёРµ СЃ тупым равнодушием поднимают автоматы Рё, соревнуясь РІ меткости, истребляют СЃРІРѕРёС… братьев, СЃРІРѕРёС… безоружных братьев? — Р?нтересно, кто это: Рихтер или Гилельс? — сказала Вера. Алексей РїСЂРёРїРѕРґРЅСЏР» бокал Рё накрыл ладонью ее СЂСѓРєСѓ. — Давай выпьем Р·Р° что-РЅРёР±СѓРґСЊ, провозгласим тост! — За что? — Ну… Р·Р° наше будущее. Р? потом… РЇ еще РЅРµ сказал тебе, что СЏ тебя люблю. — Ой, Лешка, — рассмеялась Вера, — Р° СЏ-то весь этот вечер подозревала тебя! — Скажи, Вера, Р° раньше ты знала? — К сожалению, нет, — печально произнесла РѕРЅР°. — Рђ почему ты сам?… — Потому что Сѓ тебя были разные ребята, Р° потом Рё Владька. — Рто потому, что Сѓ тебя была Р’РёРєР° Рё прочие. — Рто правда? — Да. РћРЅРё смотрели РґСЂСѓРі РЅР° РґСЂСѓРіР° Рё вспоминали прошедшие РіРѕРґС‹, РІ течение которых почти ежедневно встречались, РЅРѕ РЅРµ так, как хотелось РѕР±РѕРёРј. Вера удивлялась, как это РѕРЅР°, обычно чуткая РЅР° такие вещи, РЅРµ смогла понять, что грубовато-приятельское обращение Максимова — это только маскировка, Рё Алексей клял себя Р·Р° то, что РЅРµ СЃРјРѕРі разгадать ее быстрых, удивительных взглядов. Рђ теперь, РєРѕРіРґР° РѕРЅРё, блуждавшие окольными путями, РІРґСЂСѓРі увидели РґСЂСѓРі РґСЂСѓРіР° так близко, так доступно Рё бросились навстречу, задыхаясь, сбивая РІСЃРµ РЅР° пути, РёРј минутами чудилось, что расстояние РЅРµ сокращается, что РІСЃРµ это похоже РЅР° бег РїРѕ деревянному барабану. — Слушай, Вера, СЏ тебя сейчас удивлю. Максимов, волнуясь, чиркнул спичкой, закурил Рё неестественным, насмешливым голосом стал читать: Р’ столовке РіСЂРѕС…РѕС‚ Рё СЂРѕРєРѕС‚, Запах борщей Рё каш. Здесь СЏ увидел локоны, Облик увидел ваш. Р’ бульоне плавал картофель, Р?скрился томатный СЃРѕРє. РЇ видел РІ борще ваш профиль, Р? съесть СЏ борща РЅРµ СЃРјРѕРі. Быть может, РІРѕС‚ так же РіРґРµ-то Р’ буфетах Парижа, Бордо Стояли Р·Р° винегретом Тургенев Рё Виардо. «Тефтели СЃ болгарским перцем», - Р’С‹ скажете свысока. Хотите бифштекс РёР· сердца Влюбленного РІ вас чудака? Вера смеялась, РЅРѕ глаза ее дрожали. — Рто РЅР° первом РєСѓСЂСЃРµ, СЏ РїРѕРјРЅСЋ, — сказала РѕРЅР°, — ты тогда страшно хамил, Р° СЏ думала: откуда такой смешной? Так, значит, ты пишешь? Конечно, никто РІ РјРёСЂРµ РѕР± этом РЅРµ знает? Рто РЅР° тебя похоже. Прочти еще что-РЅРёР±СѓРґСЊ. Максимов злился. Рљ чему это мальчишество, эти стихи? Еще РЅРµ поймет, вообразит, что РѕРЅ любил ее, как какой-то Пьеро, как тайный воздыхатель. Р’СЃРµ-таки РѕРЅ стал читать. Р’ магазинчик СЃРѕ смехом ввалились четверо парней. РћРґРёРЅ Р·Р° веревочку нес волейбольный РјСЏС‡, РІ руках Сѓ РґСЂСѓРіРёС… были спортивные чемоданчики. Сразу стало тесно, шумно Рё неуютно. Шуршали СЃРёРЅРёРµ плащи; здоровые глотки работали РЅР° полную мощность: уровень абрикосового СЃРѕРєР° стремительно падал. Вера вопросительно улыбнулась. Алексей пожал плечами. — Плебей, СЏ же РіРѕРІРѕСЂРёР» тебе, что РњРѕРЅСЋ надо подстраховывать! — РІРґСЂСѓРі заорал РѕРґРёРЅ РёР· парней. Максимов Рё Вера встали, Вслед РёРј понеслись восклицания: — Ребята, РјС‹ спугнули пару голубков! — Не чутко, товарищи, РЅРµ чутко! — А девочка ничего-Рѕ-Рѕ! РЇ Р±С‹ РЅРµ отказался. Вера была уже РЅР° улице, РЅРѕ Максимов РІСЃРµ-таки обернулся. — Рто ты сказал? — обратился РѕРЅ Рє тощему высокому блондину. РўРѕС‚ С…РёС…РёРєРЅСѓР» Рё оглянулся РЅР° товарищей. — Ну, СЏ. Рђ что? — А то, что СЏ тебе уши РјРѕРіСѓ оборвать Р·Р° нахальство. — Рто ты-то? — Вот именно. — Да СЏ РЅР° тебя начхать хотел. — Сию же минуту РёР·РІРёРЅРёСЃСЊ. РќСѓ! Двое парней угрожающе придвинулись, РЅРѕ четвертый отодвинул блондинчика Рё сказал: — Спокойно, мальчики, этот играл Р·Р° «Медика». РўС‹ слышишь, РЅРµ обижайся, Кешка Сѓ нас запасной. Кешка, РёР·РІРёРЅРёСЃСЊ. РќРµ РґРѕСЂРѕСЃ еще задевать РёРіСЂРѕРєРѕРІ РѕСЃРЅРѕРІРЅРѕРіРѕ состава. — Ну ладно, — Р±СѓСЂРєРЅСѓР» Кешка. Удовлетворенный Максимов вышел РЅР° улицу. Вера, посмотрев ему РІ лицо, расхохоталась Рё погладила РїРѕ щеке. — Ерш! Что ты полез? Ведь РѕРЅРё могли тебя избить. — Рто еще как сказать! — усмехнулся Максимов. — Да ты испугалась? — Конечно, испугалась. Еще Р±С‹, ведь ты был РѕРґРёРЅ. РћРЅР° взяла его РїРѕРґ СЂСѓРєСѓ Рё взглянула СЃР±РѕРєСѓ РЅР° его лицо, которое РЅРµ стало РјСЏРіРєРёРј РѕС‚ добродушной усмешки. Уже давно РѕРЅР° заметила, что его лицо часто становится похожим, РЅР° лицо боксера, выходящего РёР· своего угла. РћРЅР° знала, что РІ ситуациях, сходных СЃ сегодняшней, Алексей РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ уступит. РќРѕ РѕРЅР° знала еще Рё РґСЂСѓРіРѕРµ. Знала, как доверчив Алексей, как предан СЃРІРѕРёРј РґСЂСѓР·СЊСЏРј, СЃ какой почти ребяческой готовностью РѕРЅ откликается РЅР° привет Рё искренность. Р’ последнее время РѕРЅ грустный Рё РіРѕРІРѕСЂРёС‚ мрачно. Может быть, РІ этом часть Рё ее РІРёРЅС‹? Р?ли это РІСЃРµ РїРѕР·Р°? РђС…, РЅРµ РІСЃРµ ли равно? РћРЅР° его любит таким, какой РѕРЅ есть. Трепач, позер, задира, Р±СѓРєР°? РќСѓ Рё прекрасно. Ей надоели добродетели Веселина. РўРѕС‚, вероятно, сделал Р±С‹ РІРёРґ, что РЅРµ расслышал, Р° может быть, даже сказал Р±С‹: «Какие нравы, Верочка, подумать только!В» РќРѕ что же делать теперь, что же делать? Бросить Олега? Значит, бросить Рё работу? Нельзя же будет оставаться СЃ РЅРёРј РЅР° РѕРґРЅРѕР№ кафедре. Рђ! Ведь РѕРЅР° женщина, Р° РЅРµ СЃРёРЅРёР№ чулок. «Лешка, РґРѕСЂРѕРіРѕР№ РјРѕР№ стриженый РіСЂСѓР±РёСЏРЅ! Какая Сѓ него СЂСѓРєР° — будто опираешься РЅР° металл…» Рђ РІСЃРµ-таки трудно, невозможно представить его РІ роли мужа. Лешка РІ РёС… чинной квартире. Забавно РґРѕ чертиков. РќРѕ какой ужас! Олег съезжает… Дрожащими руками упаковывает чемодан, что-то шепчет РїРѕРґ РЅРѕСЃ, смотрит виновато глазами побитой собаки… РћР№! Верочка, зачем ты лезешь РІ эту путаницу? Ведь РІСЃРµ Сѓ тебя шло так гладко, Рё папа был доволен. РўС‹ работала СЃ увлечением Рё удовлетворяла «общие культурные запросы». РЎРЅРёРјРё же СЃРІРѕСЋ СЂСѓРєСѓ СЃ этой железяки! Беги! Р’РѕРЅ едет такси. РўСЂСѓСЃРёС…Р°, посмотри РЅР° его лицо. Боксер устал. Любимый парень! РћРЅР° пойдет СЃ РЅРёРј РєСѓРґР° СѓРіРѕРґРЅРѕ, РІ любую трущобу, Рё будет принадлежать только ему. Рђ как же аспирантура? Диссертация? Веселии? — Почему это РјРЅРµ кажется, что сейчас март? — сказал Максимов. — Потому что сейчас действительно март. — Значит, Р·РёРјР° РІ этом РіРѕРґСѓ РЅРµ состоится? — Отменяется! — воскликнула Вера. Р’ голосе ее прозвучала отчаянная решимость. — Прощай. Встретимся РІ воскресенье. — Хорошо, РІ воскресенье так РІ воскресенье. Вера быстро поцеловала Алексея Рё пошла прочь. РџСЂРѕР№РґСЏ несколько шагов, РѕРЅР° обернулась Рё пошла обратно. — Ты злишься, Лешка? — Рто РЅРµ имеет значения. — Не злись. РўС‹ должен понять… РўС‹ понимаешь? — Ну конечно. Р?РґРё. Через минуту ее фигура стала только темным пятном. Потом РЅР° СЏСЂРєРѕ освещенном углу проспекта мелькнуло синее пальто, белый платок, Рё Вера исчезла. Алексей медленно пошел РїРѕ еле заметным РЅР° асфальте следам ее туфелек. Да, РѕРЅ РІСЃРµ понимает. Р? ничего РЅРµ может понять. РЎРЅРѕРІР° РѕРЅ РѕРґРёРЅ. Рто РґРёРєРѕ! Рђ РѕРЅР° СѓС…РѕРґРёС‚ Рє РґСЂСѓРіРѕРјСѓ, Рє своему мужу. В«Рто СЏ ее РјСѓР¶! Только СЏ, Рё никто РґСЂСѓРіРѕР№. РќРѕ как РѕРЅР° ушла? Сохраняла полное спокойствие, словно прощалась СЃ любовником, СЃ партнером РїРѕ тайному греху… Мерзавец, как ты смеешь так думать Рѕ ней? Просто РѕРЅР° РЅРµ хочет рвать сразу, боится Р·Р° отца. Старик уже перенес РѕРґРёРЅ инфаркт. РќРѕ РЅРµ только это. Вере очень трудно: ведь Веселин РЅРµ только РјСѓР¶, РѕРЅ Рё ее научный руководитель. Жутко умный парень, Р° благообразный РґРѕ чего, прелесть! Вероятно, СЃРёРґРёС‚ сейчас Р± шлафроке Р·Р° письменным столом, готовится Рє лекциям. Р’С…РѕРґРёС‚ Вера. „Мой РґСЂСѓРі, РіРґРµ ты была так РїРѕР·РґРЅРѕ?“ — „Мы прогулялись СЃ Р—РёРЅРѕР№. Рђ что?“ — „Нет-нет, ничего, просто СЏ уже стал беспокоиться. Прогулки РІ такое время чреваты…“ — Максимов помчался РїРѕ тротуару, неистово размахивая руками. -…Потом РѕРЅ РїРѕРґС…РѕРґРёС‚ Рє Вере Рё целует ее. РњРѕСЋ Веру!В» Максимов выскочил РЅР° проспект Рё понесся Рє ее РґРѕРјСѓ, словно собираясь разнести его РЅР° кирпичики. Р’РѕС‚ РѕРЅ, этот РґРѕРј. «Ущербленный Рё СѓР·РєРёР№, безумным строителем влитый РІ пейзаж». РЎРїРѕРєРѕР№РЅРѕ. Ничего РІ нем нет безумного. Типичный РґРѕРј для этой части РіРѕСЂРѕРґР°. Верин отец как-то РѕР±СЉСЏСЃРЅРёР», что подобная эклектика была РІ РјРѕРґРµ Сѓ архитекторов РІ начале века. РћРєРЅР° широкие, как РІ современных домах, Р° РїРѕ фасаду разбросаны добротные излишества, над парадным возлежит гранитная наяда. Седьмой этаж мансардный, там крутые скаты крыши, какие-то мелкие башенки. Немного готики, Рё романский стиль, Рё даже барокко. Смешной РґРѕРј, Рё РІСЃРµ. Алексей стоял, закинув голову, Рё смотрел РЅР° освещенные РѕРєРЅР°. Как Р±С‹ РЅРё было высоко, Р’ полдень, РІ полночь, РІСЃРµ равно, РЎ тротуара РІ сотнях РѕРєРѕРЅ РўС‹ найдешь ее окно… - Р’СЃРїРѕРјРЅРёР» РѕРЅ. «Как СЏ ее люблю! Пусть будет тоска, пусть будет разлука, пусть любовь начинается СЃ ревности… Рто РІРѕС‚ Рё есть то самое, РёР·-Р·Р° чего стоит жить. Люблю ее глаза, волосы, РіСѓР±С‹, ее тело, ее слова Рё ее костюмы, привычки, смех, ошибки, печаль, ее РґРѕРј, ее улицу, весь этот район, люблю Рё доброжелательно отношусь Рє милиционеру, который РІ третий раз РїСЂРѕС…РѕРґРёС‚ РјРёРјРѕВ». — Привет, сержант! — В чем дело? — Просто приветствую вас. — Между прочим, документики РїСЂРё вас? — Нету. — А чем тут занимаетесь? — Хочу прыгнуть РІ небо. — Пройдемте. — Бросьте, сержант. РЇ влюбленный. Разве нельзя смотреть РїРѕ ночам РЅР° РѕРєРЅР° любимой? Постовой густо захохотал, козырнул Рё сказал: — Не одобряется, РЅРѕ Рё РЅРµ возбраняется. Желаю успеха. ГЛАВА VII Вечером РІ клубе «Таким образом, СЃСѓРјРјРёСЂСѓСЏ РІСЃРµ сказанное, можно сказать, что алкоголь неблагоприятно действует РЅР° РІСЃРµ органы Рё системы организма». Сегодня Зеленин Р·Р° РІСЃРµ время пребывания РІ Круглогорье впервые надел белую, накрахмаленную еще РІ ленинградской прачечной рубашку Рё новый галстук СЃ горизонтальными полосками. РћРЅ выступал СЃ докладом «Алкоголь — разрушитель Р·РґРѕСЂРѕРІСЊСЏВ» РІ устном журнале, который ежемесячно устраивался РІ клубе. Доклад РЅРёРєСѓРґР° РЅРµ годился. Рто был тот тяжелый случай, РєРѕРіРґР°, как говорится, нет контакта между лектором Рё аудитор Слушатели сначала добродушно похихикали, Р° потом застыли РІ вежливом оцепенении. Даже Егоров, сидевший РІ первом СЂСЏРґСѓ, несколько раз РїРѕРґРЅРѕСЃРёР» СЂСѓРєСѓ Рє лицу, пытаясь скрыть зевоту. Зеленин Р±СѓР±РЅРёР» РїРѕ бумажке РІСЃРµ быстрее Рё быстрее. Скорей Р±С‹ кончить это позорище. — В Р±РѕСЂСЊР±Сѓ СЃ алкоголизмом должна активно включиться общественность! — СЃ жалким пафосом выкрикнул РѕРЅ последнюю фразу, вытер платком горевшее лицо Рё СЃРїСЂРѕСЃРёР»: — Р’РѕРїСЂРѕСЃС‹ Р±СѓРґСѓС‚? — Сам-то, доктор, совсем РЅРµ употребляешь? — пробасили РёР· зала. Послышался смех. Зеленин растерялся. Зачем-то СЃРЅСЏР» очки Рё, близоруко щурясь, пролепетал: — Я… умеренно… Рё если РїРѕРІРѕРґ, так сказать. Зал загрохотал. Люди смеялись беззлобно, даже как-то облегченно, словно радуясь, что РІРѕС‚ человек выполнил скучную обязанность, отбарабанил что-то РїРѕ бумажке Рё СЃРЅРѕРІР° стал самим СЃРѕР±РѕР№. — Повод найти можно, — прогудел бас, — заходи, пунчику тяпнем. Р’ третьем СЂСЏРґСѓ вскочила сухопарая женщина, жена больничного кучера Филимона. — Р?Р·РІРёРЅСЏСЋСЃСЊ, конечно. Р’С‹ говорили, излечимый РѕРЅ, алкоголь-то? — Да-РґР°, алкоголизм излечим. — Полечили Р±С‹ РІС‹, Александр Дмитриевич, мужика моего. Совсем совести лишился, РЅРё РјРЅРµ, РЅРё детям жизни РЅРµ дает. РЇ уже ему РіРѕРІРѕСЂСЋ: стыдись, РёСЂРѕРґ, хоть ты Рё РїСЂРё РєРѕРЅСЏРіРµ, Р° ведь тоже медицинский работник! — Тут нужно добровольное согласие, РђРЅРЅР° Р?вановна. РЇ СЃРѕ своей стороны гарантирую успех. Зеленин сошел СЃ эстрады Рё сел РІ первом СЂСЏРґСѓ около Егорова. — Жалко СЏ выглядел, Сергей Самсонович? Да Р±СЂРѕСЃСЊ, РЅРµ утешай. — Суховато, Саша. РќСѓ ничего, первый блин… Лиха беда начало Рё так далее. РќРµ унывай. РћРЅ РІРґСЂСѓРі захохотал: — А РІРѕС‚ Р±С‹ Филимона вылечить! Посильнее любого доклада подействует. — А что? Надо попробовать. — Вряд ли получится. РћРЅ мужик идейный. Р’ последней «странице журнала» выступала самодеятельность. Даша Гурьянова слабеньким голосом довольно нахально спела РїРѕРґ гармонь несколько песенок: «Едем РјС‹, друзья…», «Ой, цветет калина» Рё «Говорят, СЏ некрасива…» Последнее СѓР¶ было явным кокетством. Весь зал прекрасно видел, что РѕРЅР° красива РІ своем РЅРѕ-РІРѕРј платье цвета перванш, сшитом РІ Петрозаводске РїРѕ последней рижского журнала РјРѕРґРµ. «Сегодня обязательно скажу ей, — думал Зеленин, — чтобы РѕРЅР° выбросила этот идиотский цветок, похожий РЅР° расплющенную РјСѓС…Сѓ. Нельзя же так себя уродовать, Рђ платье красивое, Рё сама прелесть…» — На этом РјС‹ закрываем последнюю страницу нашего журнала. Приступаем Рє танцам, — светским тоном объявила СЃ эстрады редактор устного журнала, учительница средней школы. — Вот это дело! — опять прогудел знакомый Зеленину бас. Р’ зале воцарился невероятный шум. Старички пробирались Рє выходу, молодежь валила РІ зал РёР· буфета Рё курилки. РЎ грохотом отодвигались стулья. Рљ Зеленину подбежала Даша, взволнованная, СЃ блестящими глазами, СЃ резким румянцем РІРѕ РІСЃСЋ щеку. Кажется, РѕРЅР° чувствовала себя РІ этот вечер царицей бала. Что Р·Р° грех? Р’ девятнадцать лет ничего РЅРµ стоит раздвинуть стены зала, украсить РёС… мрамором Рё зеркалами, уводящими РІ сверкающую бесконечность, выпрямить Рё уложить паркетом волнообразный дощатый РїРѕР», одеть мужчин РІРѕ фраки или мушкетерские костюмы Рё вообразить себя… Да кем СѓРіРѕРґРЅРѕ можно себя вообразить РІ девятнадцать лет! Р’СЃРµ это можно сделать РІ РѕРґРЅСѓ секунду. — Александр Дмитриевич, РІС‹, конечно, останетесь танцевать? — спросила РѕРЅР°. — Не знаю, право… РЇ РЅРµ собирался. Да ведь тут РѕРґРЅР° молодежь, — ответил РѕРЅ лицемерно. — А РІС‹ себя уже РІ старики записали? РЈС… ты, как Сѓ нее блестят глазки! Р? какие РѕРЅРё голубые! «У северян удивительно голубые глаза. Р’РёРґРёРјРѕ, РѕРЅРё так редко РІРёРґСЏС‚ голубое небо, что память Рѕ нем оставляют Сѓ себя РІ глазах», — так витиевато писал РЅР° РґРЅСЏС… Зеленин Максимову. — Сейчас выкурю сигарету Рё решу. РђС…, черт, отсюда РЅРµ выберешься! — Пойдемте Р·Р° кулисы? — Хорошо. Сергей Самсонович, хочешь курить? Егоров стоял СЂСЏРґРѕРј СЃ женой, смотрел РЅР° Зеленина Рё Дашу, улыбался немного грустной Рё РґРѕР±СЂРѕР№ улыбкой, которая появлялась Сѓ него РІ какие-то особенно хорошие минуты. Сегодня РѕРЅ надел ненавистный, тяжелый протез. Р’ светло— сером костюме, СЃ тростью РІ СЂСѓРєРµ, РѕРЅ был РїРѕС…РѕР¶ РЅР° довоенного франта. — Нет, Саша, РјС‹, пожалуй, пойдем. Завтра заглянешь? — Обязательно. Екатерина Р?льинична улыбнулась молодым людям, взяла мужа РїРѕРґ СЂСѓРєСѓ, Рё РѕРЅРё пошли Рє выходу. РЈ Зеленина вздрогнуло сердце, РєРѕРіРґР° РѕРЅ увидел, как сразу налилось РєСЂРѕРІСЊСЋ лицо Егорова Рё плечи ссутулились РѕС‚ напряжения. — Пойдемте, Даша, РїРѕРєСѓСЂРёРј. Пожарников Сѓ вас нет? РћРЅРё пристроились РІ полутьме Р·Р° РіСЂСѓР±Рѕ размалеванной холстиной, изображающей «рассвет РЅР° реке». Даша сидела РІ профиль Рє Зеленину, сложив РЅР° коленях СЂСѓРєРё. РџРѕР·Р° была строгой, РЅРѕ РЅР° губах мелькала улыбка. Казалось, Даша ждет: РЅСѓ Рё что же будет дальше? «Будь РЅР° моем месте Владька, РѕРЅ просто начал Р±С‹ ее целовать». — Даша! — Да, Александр Дмитриевич? — Вы можете РЅРµ РЅР° работе называть меня Сашей? — Очень даже охотно. — Вот Рё хорошо. Знаете… СЏ хотел вам сказать… — Да? — Подарите РјРЅРµ этот цветок. Вам РЅРµ жалко? РћРЅР° повернула Рє нему лицо СЃ расширенными, удивленными, как Сѓ маленькой девочки, глазами. Машинально подняла СЂСѓРєСѓ Рє РіСЂСѓРґРё. — Ртот цветок? Разве можно дарить такие вещи? Ведь РѕРЅ некрасивый. — Зачем же РІС‹ его носите? — Ну, РјРѕРґРЅРѕ же. — Рто уже РЅРµ РјРѕРґРЅРѕ. Никто РЅРµ РЅРѕСЃРёС‚! — радостно воскликнул Зеленин. — Правда? — РћРЅР° засмеялась. — РўРѕРіРґР°, пожалуйста, дарю его вам. Ее непосредственность сразу расставила РІСЃРµ РїРѕ СЃРІРѕРёРј местам. РћРЅ СЃСѓРЅСѓР» цветок РІ карман, просто Рё дружески РІР·СЏР» ее Р·Р° СЂСѓРєСѓ Рё сказал: — Пойдемте танцевать. РЎ эстрады РѕРЅРё увидели, что весь зал уже вращается РІ вальсе. …Как берег крутой РЎ бурливой рекой, Так РјС‹ неразлучны СЃ тобой. Александр слушал этот вальс Рё вспоминал какой-то РёР· институтских балов, подмигивающие РёР· толпы лица друзей, ленты серпантина, разноцветный снегопад конфетти… Воспоминание это РЅРµ вызвало грусти, Рё маленький зал круглогорского клуба СЃ развешенными РїРѕ стенам диаграммами надоя Рё РѕРїРѕСЂРѕСЃР° РЅРµ показался жалким, потому что этот зал подмигивал Рё улыбался ему также дружелюбно. Ведь РІ толпе кружат знакомые парни СЃРѕ Стеклянного мыса, СЃ лесозавода, СЃ пристани. Р—Р° эти несколько месяцев РѕРЅ узнал РёС… почти всех. РћРґРЅРёС… РїРѕ имени, РґСЂСѓРіРёС… РІ лицо, третьих РїРѕ хрипам РІ РіСЂСѓРґРЅРѕР№ клетке. Рђ этот маленький мрачный зал? Что Р¶, уже заложен фундамент РЅРѕРІРѕРіРѕ клуба будущего РіРѕСЂРѕРґР° Круглогорска. Дашина СЂСѓРєР° легла РЅР° его плечо. РћРЅ РѕР±РЅСЏР» ее Р·Р° талию, РЅРѕ вальс кончился. — Как жалко, — сказала Даша, — СЏ так люблю этот вальс! — — Ничего, РѕРЅ еще повторится. Р’ это время РІ толпе Сѓ дверей послышался РіРѕРіРѕС‚. Даша вздрогнула Рё быстро просунула СЃРІРѕСЋ СЂСѓРєСѓ РїРѕРґ локоть Зеленину. Пальцы ее судорожно сжались. Раздвинув толпу, РЅР° середину зала вышел РІ сопровождении товарищей Федька Бугров. РћРЅ расставил РЅРѕРіРё РІ хромовых сапогах, смятых РІ гармошку, Рё повел мутным взглядом вдоль стен. Р?Р·-РїРѕРґ РЅРёР·РєРѕ натянутой РЅР° глаза кепочки-«лондонки» набок свисала золотистая челка. Шевелилась гладко выбритая, юношески округленная челюсть, елозила РІ зубах мокрая папироска. РќР° Федьке был СЃРёРЅРёР№ костюм отличного бостона. Распущенная «молния» голубой «бобочки» открывала ключицы Рё грязноватую тельняшку. Р’СЃРµ эти детали Зеленин заметил отчетливо, потому что Федька довольно долго стоял РЅР° месте, молча созерцая толпу Рё покачиваясь. Давно уже играла музыка, РЅРѕ никто РЅРµ танцевал. Наконец Федька улыбнулся Рё медленно направился РїСЂСЏРјРѕ Рє Зеленину. — Здорово, врач, — сказал РѕРЅ, прикладывая РґРІР° пальца Рє козырьку кепчонки, — давно РЅРµ видались. РЎ того самого моменту, как меня РїРѕ твоему указанию РІ симулянты записали. Зеленин молчал, СЃ ужасом чувствуя, что его РІРЅРѕРІСЊ охватывает отвратительное ощущение трепещущей жертвы перед лицом палача. — А ты, СЏ смотрю, стильный малый, — хохотнул Федька Рё легонько РїРѕРґР±СЂРѕСЃРёР» пальцем зеленинский галстук. Затем РѕРЅ улыбнулся Даше: — Дашутка, парле РІСѓ франсе, сбацаем танго? — Нет, — сказала Даша, крепче вцепляясь РІ СЂСѓРєСѓ Зеленина. — Чего там! — заорал Федька, схватил ее Р·Р° плечи Рё, оторвав РѕС‚ Зеленина, потащил РІ центр зала. Здесь РѕРЅ облепил ее правой СЂСѓРєРѕР№ Р·Р° СЃРїРёРЅСѓ, левую оттянул предельно РІРЅРёР· Рё назад Рё пошел мелкими, томными шажками. Так танцует шпана РЅР° ленинградских Рё загородных площадках. Девушка рванулась было, РЅРѕ Федька держал ее цепко. Его согнутая громадная фигура СЃ широченными плечами Рё похабно раздвинутыми ногами напоминала паука, поймавшего ненароком бабочку. Зеленин, потрясенный, оглянулся Рё поймал взгляды РјРЅРѕРіРёС… людей. Р’РѕС‚ Виктор, Петя Р?шанин, Петька-шофер, Тимоша, Борис… Р’СЃРµ РѕРЅРё смотрят РЅР° него. РћРЅРё РјРѕРіСѓС‚ РІ РґРІР° счета навести РїРѕСЂСЏРґРѕРє Рё вытряхнуть отсюда Р±СѓРіСЂРѕРІСЃРєСѓСЋ шайку, РЅРѕ РїРѕРєР° РѕРЅРё РЅРµ сдвинутся СЃ места. Потому что РѕРЅРё РґСЂСѓР·СЊСЏ Зеленина, потому что РѕРЅРё верят РІ него. Федька выплюнул РЅР° РїРѕР» папиросу Рё весело заорал: РЇ РёРґСѓ РїРѕ Уругваю, Ночь — хоть выколи глаза, Слышу РєСЂРёРєРё попугаев Р? мартышек голоса. — Дашутка, любовь РјРѕСЏ! РњРѕСЏ навечная маруха! Зеленин поправил очки, отчетливо прошагал через весь зал Рё сильно хлопнул Федьку Бугрова РїРѕ плечу. РўРѕС‚ мгновенно выпустил девушку Рё резко обернулся. — Прошу вас немедленно удалиться, — сказал Зеленин. — Р’С‹ РїСЊСЏРЅС‹ Рё безобразны. Федька сделал шаг вперед. Александр невольно отступил. — Я тебя бить РЅРµ Р±СѓРґСѓ, СЃСѓРєР°! — процедил Федька. — Чего тебя бить? Загнешься еще. РЇ тебе шмазь сотворю. Боже РјРѕР№, это еще что? Шмазь! Что Р·Р° ужас! Как СЃРѕРЅ РґСѓСЂРЅРѕР№ Зеленин, теряя голову РѕС‚ страха перед чудовищным унижением, отступал. Растопыренная Федькина пятерня надвигалась, тянулась Рє его лицу. Р’ эти доли секунды, бьющие молотом внутри головы, РѕРЅ СЃ мельчайшими подробностями РІСЃРїРѕРјРЅРёР» СЌРїРёР·РѕРґ РёР· далекого прошлого. Рто было РІ эвакуации, РІ Ульяновске. Саша, тощий, тихий мальчик, закутанный РІ мамин платок так, что трудно было понять, мальчик это или девочка, явился РЅР° РіРѕСЂРѕРґСЃРєРѕР№ каток. Р’ руках РѕРЅ нес РєРѕРЅСЊРєРё-снегурочки. Р’РґСЂСѓРі СЃРѕ скрежетом подъехал Рє нему РЅР° «ножах» подросток РІ дубленом полушубке. Р?Р· тех, что торговали РЅР° углах махоркой Рё папиросами «Ява» РїРѕ РґРІР° рубля штука. РќР° СЂСѓРјСЏРЅРѕР№ РјРѕСЂРґРµ подростка оловянными пуговицами таращились глаза, РІ зубах, как фонарь большого автомобиля, мерцала цигарка. РћРЅ молча отобрал Сѓ Саши РєРѕРЅСЊРєРё, щипнул его Р·Р° РЅРѕСЃ Рё поехал прочь, выписывая вензеля. РљРѕРіРґР° же Саша побежал Р·Р° РЅРёРј, плача Рё умоляя вернуть папин подарок, драгоценные снегурочки, подросток деловито хлестнул его РїРѕ лицу железным прутом. Потом постоял над упавшим мальчиком, ожидая ответных действий. РќРѕ ответных действий РЅРµ последовало. Саша, лежа РЅР° льду, РІ ужасе сжался РІ комочек. РћРЅ боялся встать: как Р±С‹ СЃРЅРѕРІР° РЅРµ обрушился РЅР° него железный РїСЂСѓС‚. РћРЅ боялся поднять голову: как Р±С‹ РЅРµ наехали РЅР° него сверкающие «ножи». — Гад! Мускулы Зеленина напряглись. Так, как РєРѕРіРґР°-то учил его Лешка Максимов, РѕРЅ шагнул РІ сторону, сделал «нырок» Рё правым боковым ударил Федьку РІ челюсть. Такого РёСЃС…РѕРґР° РЅРµ ожидал никто. Бугров СЂСѓС…РЅСѓР» РЅР° РїРѕР». Беспомощно раскинулись РїРѕ доскам могучие татуированные СЂСѓРєРё Рё хромовые сапоги. Кепочка упала СЂСЏРґРѕРј безобразно жалким, сморщенным комочком. Рђ над телом поверженного врага встал РІ заправской боксерской РїРѕР·Рµ длинный доктор РёР· Ленинграда. Опомнившись, бросились вперед Р±СѓРіСЂРѕРІСЃРєРёРµ дружки, РЅРѕ тут уже вмешался РІ дело Тимоша СЃ компанией. Подгулявшие молодчики бережно Рё СЃ прибаутками были выставлены РЅР° крыльцо. РўСѓРґР° же вынесли обмякшего, бормотавшего что-то несвязное Федьку. Зеленина окружили. Подбежала сияющая Даша. Казалось, РІРѕС‚-РІРѕС‚ бросится ему РЅР° шею. Знакомый бас сказал РёР· толпы: — Чистый нокаут. Хотя Рё разные весовые категории. Кто— то РєСЂРёРєРЅСѓР»: — Какой разряд имеешь, доктор? Р’РѕС‚ так, ребята, нарвешься РЅР° боксера… Зеленин усмехнулся: — Рто иллюстрация Рє моему докладу. Человека РІ состоянии алкогольного опьянения нокаутировать нетрудно. Теряется чувство равновесия, РјРѕР·Рі утрачивает власть над мышцами… РћРЅ усмехнулся Рё прибеднялся, РЅРѕ постепенно РІ нем росло ликование. Существо, закутанное РІ мамин платок, оказывается, превратилось РІ настоящего мужчину. Мужчина может постоять Р·Р° себя Рё Р·Р° РєРѕРіРѕ СѓРіРѕРґРЅРѕ, РѕРЅ может РїРѕ-С…РѕР·СЏР№СЃРєРё ходить РїРѕ земле, танцевать, петь Рё весело хлопать РїРѕ спинам окружающих, таких же, как РѕРЅ, здоровенных мужчин. — Пойдемте, Дашенька! Вальс! …А РІ это время РІ снежной мгле РіСѓСЃСЊРєРѕРј РїРѕ глубокой колее двигалась РіСЂСѓРїРїР° людей СЃ поднятыми воротниками. Федька скрипел зубами, цыкал тонкой струйкой набок кровавую жижу. Р’РґСЂСѓРі РѕРЅ гаркнул: — Молчим, звери? Сзади кто-то матюкнулся. Р?брагим легонько ткнул его РІ СЃРїРёРЅСѓ: — Ходи-С…РѕРґРё. — У-ых! — СЃ тяжкой ненавистью выдохнул Бугров. — Осточертело РјРЅРµ это дупло гнилое. Р’СЃСЏРєРёР№ тут РїРѕСЂСЏРґРєРё наводит. Слышь, Р?брагим? — Ходи-С…РѕРґРё. — Я РіРѕРІРѕСЂСЋ, РІ Питер нам РїРѕСЂР°. Р—Р° дело браться. — Не РїРѕР№РґСѓ РІ Питер. Завязал. — Что-Рѕ-Рѕ? Ссучился? Купили тебя Р·Р° резиновые сапоги? — Ходи-С…РѕРґРё! — уже угрожающе Р±СѓСЂРєРЅСѓР» Р?брагим. Так Рё есть. РЎРєРѕСЂРѕ Тимошкиным подголоском станешь. Тьфу!
РћР± этом РЅРµ РїРѕР» Р ° РіР ° РµС ‚ СЃСЏ говорить. РўР° РєРёС…, Р 'С‹ говорили, РЅР ° РљР° РІРєР ° Р · Рµ РІ то время то РґР° РІР ° Р №С‚ Рµ РґСЂСѓР¶ РёС ‚СЊ СЃ Р ˜ Р · СЂР ° РёР » ем. Р ' РѕР ·РјРѕР¶РЅРѕ, С‚ Р ° РєР ¶ Рµ, что Рё сам Р 'режнев Р ±С‹ Р » СЃ.
Р ”РѕСЂРѕРіР° туда РЅРµ Р ± РѕР »СЊРЅРѕ длинная, РЅРѕ СЊ РЅР ° Р ±СѓРіРѕСЂ - РЅРёР¶ РµС ‚ РґРѕ костей ветер. Р – РёР » Рё РєРѕСЂРјРёР» СЃСЏ Степа РІ том РґРѕРјРµ, Рђ Р · Р °РїР » Р °С‚С‹ РїРѕРґРѕР± СЂР °РЅС‹ Рё РїРѕСЃР° Р ¶РµРЅС‹ - РєР °Рє РІР » РёС ‚С‹ Рµ.
ВЂ”В Р, Р ± СЂР °С‚, тут РІСЃРµ РґСЂСѓРі Рѕ РґСЂСѓРіРµ Р · РЅР °СЋС‚. РќРµ РїРѕР» Р ° РіР ° Р №С‚ Рµ, Р ° РєР » Р °РґРёС‚ Рµ. Р 'РѕС‚. РќСѓ, РњРёС€ РєР ° Рё Р · Р ° СЂС ‹ Р » СЃРІРѕР№ РїР° СЂС ‚ Р ± РёР » РµС ‚ РїРѕРґ Р ±РµСЂРµР· РєРѕР№. Р ° РёР » отпра РІРёР » СЃСЏ РІ ту СЂРѕС‰ РёС †Сѓ. РџРѕ.